Неточные совпадения
Они спорили об отчислении каких-то сумм и о проведении каких-то труб, и Сергей Иванович уязвил двух членов и что-то победоносно долго говорил; и другой член,
написав что-то
на бумажке, заробел сначала, но потом ответил ему очень ядовито и мило.
Чичиков выпустил из рук
бумажки Собакевичу, который, приблизившись к столу и накрывши их пальцами левой руки, другою
написал на лоскутке бумаги, что задаток двадцать пять рублей государственными ассигнациями за проданные души получил сполна.
Написавши записку, он пересмотрел еще раз ассигнации.
Отдохнувши, он
написал на лоскутке
бумажки, по просьбе трактирного слуги, чин, имя и фамилию для сообщения куда следует, в полицию.
Отчего по ночам, не надеясь
на Захара и Анисью, она просиживала у его постели, не спуская с него глаз, до ранней обедни, а потом, накинув салоп и
написав крупными буквами
на бумажке: «Илья», бежала в церковь, подавала
бумажку в алтарь, помянуть за здравие, потом отходила в угол, бросалась
на колени и долго лежала, припав головой к полу, потом поспешно шла
на рынок и с боязнью возвращалась домой, взглядывала в дверь и шепотом спрашивала у Анисьи...
Отец Аввакум
написал им
на бумажке по-китайски, что мы, русские, вышли
на берег погулять и трогать у них ничего не будем.
Нехлюдов подошел к нему, но мальчик таким строгим, страдальческим взглядом взглянул
на него, что Нехлюдов не стал тревожить его расспросами, а посоветовал старшему купить хины и
написал ему
на бумажке название лекарства.
И вот пред отъездом только, в самый тот день, когда уехали (я их не видал и не провожал), получаю крошечный пакетик, синенький, кружевная
бумажка, а
на ней одна только строчка карандашом: «Я вам
напишу, ждите.
— Ночью пир горой. Э, черт, господа, кончайте скорей. Застрелиться я хотел наверно, вот тут недалеко, за околицей, и распорядился бы с собою часов в пять утра, а в кармане
бумажку приготовил, у Перхотина
написал, когда пистолет зарядил. Вот она
бумажка, читайте. Не для вас рассказываю! — прибавил он вдруг презрительно. Он выбросил им
на стол
бумажку из жилетного своего кармана; следователи прочли с любопытством и, как водится, приобщили к делу.
Я
на всякий случай
написал несколько слов (в руках его очутилась маленькая сложенная
бумажка) — и вот не знаю, как передать.
— Не совсем, многоуважаемый князь, — не без злости ответил Лебедев, — правда, я хотел было вам вручить, вам, в ваши собственные руки, чтоб услужить… но рассудил лучше там услужить и обо всем объявить благороднейшей матери… так как и прежде однажды письмом известил, анонимным; и когда
написал давеча
на бумажке, предварительно, прося приема, в восемь часов двадцать минут, тоже подписался: «Ваш тайный корреспондент»; тотчас допустили, немедленно, даже с усиленною поспешностью задним ходом… к благороднейшей матери.
А они волнуются, требуют каких-то разъяснительных правил, говорят: «
Напишите нам все это
на бумажке!» Согласись, что это несколько странно?
— Гм! — говорил Николай в следующую минуту, глядя
на нее через очки. — Кабы этот ваш мужичок поторопился прийти к нам! Видите ли, о Рыбине необходимо
написать бумажку для деревни, ему это не повредит, раз он ведет себя так смело. Я сегодня же
напишу, Людмила живо ее напечатает… А вот как
бумажка попадет туда?
Часто заря заставала его над какой-нибудь элегией. Все часы, проводимые не у Любецких, посвящались творчеству. Он
напишет стихотворение и прочтет его Наденьке; та перепишет
на хорошенькой
бумажке и выучит, и он «познал высшее блаженство поэта — слышать свое произведение из милых уст».
— Я
написал ему, что чалму я носил, но не для Шамиля, а для спасения души, что к Шамилю я перейти не хочу и не могу, потому что через него убиты мои отец, братья и родственники, но что и к русским не могу выйти, потому что меня обесчестили. В Хунзахе, когда я был связан, один негодяй
на…л
на меня. И я не могу выйти к вам, пока человек этот не будет убит. А главное, боюсь обманщика Ахмет-Хана. Тогда генерал прислал мне это письмо, — сказал Хаджи-Мурат, подавая Лорис-Меликову другую пожелтевшую
бумажку.
Доктор сидел за столом и что-то
писал на клочке
бумажки, который он вырвал из записной книжки.
Напишу их всех
на бумажках, сверну в трубочки, да и пусть будет что будет.
Только и всего-с, вот и деньги. (Засыпает песком.) Случится кому платить, тогда
напишем вот тут
на бумажке пятьсот рублей или тысячу, и готово.
Взяв перо и листочек
бумажки, он попросил господина Голядкина не смотреть
на то, что он будет
писать, и потом, когда кончил, сам показал хозяину своему все написанное.
Ставил он исключительно высшие баллы, а в старших классах перед экзаменами предлагал кадетам
написать ему
на общей
бумажке, кто что хочет отвечать.
На уроках его каждый делал, что хотел: читали романы, играли в пуговки, курили в отдушник, ходили с места
на место. Он только нервно потирал свои виски пальцами и упрашивал...
А потом
на бумажку пишет: кому, когда и сколько отвезти или послать.
Бальзаминов. А вот сейчас. (Берет с комода
бумажку и садится у стола.) Я теперь получаю жалованья сто двадцать рублей в год, мы их и проживаем; а как будет триста тысяч (
пишет триста тысяч), так если по тысяче в год… все-таки мне
на триста лет хватит.
Они ударили по рукам, и я тут же
на листке, вырванном из записной книжки, наскоро
написал условие, буквы которого расплывались от снега. Фрол тщательно свернул мокрую
бумажку и сунул в голенище. С этой минуты он становился обладателем хорошей лодки, единственного достояния Микеши, которому в собственность переходила старая тяжелая лодка Фрола. В глазах старого ямщика светилась радость, тонкие губы складывались в усмешку. Очевидно, теперь он имел еще больше оснований считать Микешу полоумным…
Италиянец, изъясняясь
на плохом французском языке, просил господ посетителей назначить несколько тем,
написав их
на особых
бумажках.
Его пример подействовал; два журналиста, в качестве литераторов, почли обязанностию
написать каждый по теме; секретарь неаполитанского посольства и молодой <человек>, недавно возвратившихся из путешествия, бредя о Флоренции, положили в урну свои свернутые
бумажки; наконец, одна некрасивая девица, по приказанию своей матери, со слезами
на глазах
написала несколько строк по-италиянски, и покраснев по уши, отдала их импровизатору, между тем как дамы смотрели
на нее молча, с едва заметной усмешкою.
Прочел Алексей записочку.
Пишет Настя, что стосковалась она, долго не видя милого, и хочет сейчас сойти к нему. Благо пора выдалась удобная: набродившись с утра, Аксинья Захаровна заснула, работницы, глядя
на нее, тоже завалились сумерничать… Черкнул Алексей
на бумажке одно слово «приходи», подвязал ее
на снурок. Птичка полетела кверху.
— Молитесь же за здравие рабов Божиих Патапия, Ксении, Анастасии и Параскевы, — продолжала мать Манефа. — Девицы, возьмите по
бумажке да
пишите на память сиротам, за кого им молиться. Кроме семьи Патапа Максимыча еще благодетели будут.
Глафира хотела оставить этот листок
на письменном столе, но вдруг передумала; разорвала
бумажку в клочки и
написала на другой следующее: «Осмотрев вашу квартиру, я избираю себе для помещения ваш кабинет и прошу возле поместить мою горничную, о выборе которой для меня прикажите позаботиться monsieur Ропшину. Глафира».
«Нет, это не Марья Орестовна, — думал Палтусов, продолжая слушать, — это экспромт. Евлампий Григорьевич не
писал этого
на бумажке и не заучивал».
«Она полнеет не по дням, а по часам, и хотя, конечно, скучает в разлуке с женихом, но спокойна, потому что каждый день приближает ее к желанному свиданию, — это она сама сказала мне
на днях, показав
бумажку,
на которой она
написала, и каждый день зачеркивает числа до 1 декабря, и
на это она надеется — надеюсь и я…», —
писал между прочим Иннокентий Антипович.
— Пресчастливая! Ночей не спит; а днем все ходит из угла в угол и
на кусочках
бумажки все записывает, все записывает. Лицо у ней так и горит. Руки дрожат в нервной ажитации. Все у ней назревает, назревает сюжет, а потом вдруг начнет метаться, когда ей что-нибудь не дается. Мучится, бедная, вся позеленеет. Зато как рада, когда у ней все это прояснится. И тогда
пишет, как я говорю, запоем! Скажите, разве она не счастливая?
Он вынул из кармана записную книжку, вырвал из нее листок и стал
писать карандашом, положив
бумажку на колено и прислонив последнее к столу, но в то же время не переставая говорить.
Мариорица не отвечала, но взор ее наградил Волынского самою пламенною, самою нежною любовью. Дрожа, она положила
на окно платок, из которого он мог заметить уголок свернутой
бумажки. Это был ответ, который княжна
написала, вставши поутру, но, за отсылкою «Телемахиды» сметливою служанкою, не могла доставить к Артемию Петровичу.